Дегтярев вытащил телефон.

– Сейчас уж точно и не помню… лет этак восемь-десять назад… Черт! Тут куча пропущенных звонков. Почему я их не слышал?

– Потому что положил трубку в сумку и завалил ее разной ерундой, – усмехнулась я. – Носи мобильный в кармане.

– Вот уж глупость ты предложила! – возмутился толстяк. – Очень неудобно таскать в пиджаке трубку, да и потерять ее легко. И у меня нет в портфеле ерунды, это у тебя в сумочке барахла навалом.

Я повернулась к Дегтяреву.

– Ну-ка покажи, что у тебя при себе.

– Сейчас? – удивился полковник. – И зачем?

– Все равно в пробке стоим, – вздохнула я, – мне просто любопытно, чем набит твой здоровенный портфелище. А я потом продемонстрирую содержимое своего клатча. У кого окажется больше ненужных вещей, тот проиграл и сделает выигравшему подарок.

– О! – обрадовался полковник. – Хочу мыло для бритья в черной коробке, забыл название фирмы. Оно очень хорошее, но дорогое, меня жаба душит самому его купить. Еще я хочу новый станок, а то мой сломался. В общем, с тебя мыло и приспособления для бритья.

– Сломался станок, который Манюня из Лондона привезла? – поразилась я. – Он сделан фирмой, основанной двести лет назад, и очень надежный. Англичане гордятся качеством своей продукции, дают на нее гарантию в четверть века. Я позвоню Маше, пусть разберется, почему ее презент пришел в негодность, и потребует заменить брак. Объясни, что случилось?

– Ну, понимаешь, перед бритьем надо вкладывать лезвие, – забубнил толстяк, – для этого нужно снять верхнюю часть бритвы, что я и сделал, а она – бац, упала в унитаз и утонула…

– Значит, бритва не сломалась, – едва сдержала я смех, – неуклюжий владелец уронил одну деталь в канализационную трубу. В данном конкретном случае предъявить жалобу производителю не получится.

– Почему? – возмутился полковник. – Сделали ерундовину такой скользкой, что сама из пальцев выпрыгнула. Я никогда ничего не теряю и не ломаю.

– Открывай портфель! – скомандовала я.

Александр Михайлович подчинился и начал комментировать вынимаемые предметы.

– Папка с бумагами. Расческа. Носовой платок.

– Их три, причем один относительно чистый, а два скомканных и несвежих, – уточнила я. – Почему бы тебе не пользоваться бумажными платками?

– Терпеть их не могу, – поморщился толстяк. – У мужчины должен быть нормальный носовой платок, а не клочок хрени.

– Ладно. Но зачем ты таскаешь два грязных? – спросила я.

Александр Михайлович, оставив мой вопрос без ответа, продолжил:

– Кошелек, записная книжка, айпад, айфон…

Я опять не выдержала, переспросила:

– Записная книжка? Ты не хранишь контакты в гаджетах?

Дегтярев надулся.

– Считаешь меня идиотом, который сначала ищет номер в блокноте, а потом его набирает? Я человек прогресса, великолепно овладел современной техникой!

Ну-ну, не стану напоминать толстяку, как он обучался общению с ноутбуком, [1] но у меня появился новый вопрос.

– Тогда для чего носишь при себе обычную записную книжку, если не пользуешься ею?

Александр Михайлович нахмурился, но ничего не ответил, а я отняла у него портфель и радостно воскликнула:

– Ой, сколько тут всего! Жестяная коробочка с леденцами, гора оберток от шоколадных батончиков…

– В Москве днем с огнем урну не найдешь, – объяснил толстяк, – а я не приучен бросать мусор на тротуар.

– Выброси дома в помойку, – посоветовала я.

– Вчера случайно забыл вытряхнуть, – процедил толстяк.

– Только вчера? – уточнила я, разглядывая фантики. – Значит, все это ты слопал за один день? Раз, два, три, четыре, пять шоколадок, две упаковки чипсов. А это что? Вафли «Лесная быль» с плодово-ягодной начинкой. Их еще выпускают? Когда-то я очень любила такие. Столько сладкого за один день? Да у тебя скоро объем талии совпадет с ростом!

– Не успел пообедать, пришлось хватать в магазине что под руку попалось, – буркнул Дегтярев.

Я выудила из одного отделения смятый чек, расправила его и прочитала:

– Кафе «Греческий рай». Салат оливье, борщ с майонезом, сосиски с картофельным пюре, кофе латте, торт медовик. Однако, интересное у московских греков меню. Вот в Париже в Латинском квартале они другое готовят, борща я в харчевнях с названием «Гурманы Афин» не встречала. Ой, здесь еще штук десять шариковых ручек без колпачков, перочинный ножик, фонарик, одеколон, упаковка ватных палочек и… крохотная баночка паштета для собак мелких пород! Милый, ты не наелся греческими изысками вкупе с шоколадками-чипсами, проголодался и схватил в зоолавке лакомство для псов? Ошибся с размером. Тебе подойдет порция для пожилого тибетского мастифа.

– Почему пожилого? – заморгал Дегтярев.

– Потому что в юности эти собаки стройны, к старости же весят за сто двадцать кило, – развеселилась я, – чем животное больше, тем обильнее содержимое его миски.

– Отдай мои вещи! – рассердился приятель. – Паштет я купил для Мафи. Она ко мне в гости часто забегает, я всегда угощаю пагля.

– Так вот почему Мафуся превратилась в бочонок на тонких ножках! – возмутилась я. – Оказывается, ты ее подкармливаешь!

– Всего-то кусочек патэ даю и пару печенюшек, – заюлил толстяк, – от этого не разнесет. Теперь, когда ты убедилась, что у меня при себе лишь самое необходимое, открывай свою торбу. Мне хватит двух часов, чтобы изучить ее содержимое?

– Возьми на заднем сиденье, – улыбнулась я.

Дегтярев попытался повернуться, засопел, расстегнул ремень безопасности, закряхтел, покраснел, так и не смог дотянуться до сумки и разозлился:

– У тебя узкая машина!

– Нет, просто у кого-то большой живот, – хихикнула я, подавая полковнику клатч.

– Это что? – удивился Александр Михайлович. – Мыльница?

– Клатч, – пояснила я.

– И как открыть эту фигню?

Я нажала на кнопочку.

– Вуаля!

Полковник вытащил губную помаду.

– Что это такое?

Я изобразила удивление:

– Неужели никогда не встречал такой вид косметики? Ею пользовались еще в Древнем Египте!

– Я не жил во времена Зевса, – проворчал толстяк.

– Он был греческим богом, – поправила я, – к стране пирамид отношения не имел.

– Хочешь сказать, что таскаешь с собой только дурацкую мазилку? – взвыл полковник, заглянув в пустую сумочку. – Где остальное?

Я прикинулась дурочкой.

– Что, например?

– Телефон.

– Вот он, в кармане.

Александр Михайлович притих.

– Ты проиграл! – радостно объявила я. – Кстати, можешь выходить, твой офис через дорогу. Подумаю, что попросить в подарок за свою победу.

Дегтярев молча выбрался из моей «букашки». Я опустила стекло и помахала ему рукой.

– До вечера, милый. Не ешь много шоколадных батончиков, намазывая их собачьим паштетом, иначе ты в свой внедорожник не влезешь.

Александр Михайлович включил скорость и живо удрал в подземный переход. Тихо посмеиваясь, я поехала вперед. Хорошо, что толстяк не знает про вместительную сумку в багажнике моей машинки. Вот в ней масса интересных и жизненно необходимых для меня вещей: косметичка с полным набором для дневного и вечернего макияжа, парочка шарфов, духи, шоколадка… Если честно, я и не помню, что там лежит, но знаю, что все это очень мне нужно.

Глава 5

Не успела я войти в агентство, как Эвелина ринулась навстречу.

– Дашунечка! Сейчас займемся меню. Мы сделали прекрасное…

– Как чувствует себя Маргарита? – перебила я Лину. – Даже представить страшно, как ей тяжело.

Собеседница смутилась.

– Вы знаете о трагедии?

– Александр Михайлович рассказал, – кивнула я. – Поверьте, до сегодняшнего дня я понятия не имела о том, что случилось у Ермаковой. И Дегтярев не подозревал, что бывшая жена Прохора владеет фирмой «Стрела Амура», он просто захотел в туалет. Мне неудобно за доставленные Маргарите переживания.

Эвелина открыла дверь в кабинет.