– Отстань. – И хотел отойти подальше.

Витек схватил его за рукав.

– Эй! Ты че? Забыл меня?

– Мы встречались? Денег не дам, курева нет, – рявкнул Прохор и вырвал руку.

Но Виктор решил во что бы то ни стало вытрясти из мачо денежки.

– Слышь, Прохор, думаешь, тебя не опознать? Привет! Это я, Витек!

Собеседник вгляделся в лицо алкоголика, а тот продолжал настойчиво:

– Ау, вспоминай! Разобранная «Ауди», парень на велике, у тебя татушка на бицепсе… Дай десятку!

У Прохора дернулась щека.

А у Вити, понявшего, что он может получить много денег, внезапно обострилась память. И он, неожиданно вспомнив фразу, которую рефреном твердил во время своего пьяного рассказа «Алексей», выпалил:

– Девяносто четвертый год, армия, лебедь…

У Прохора дернулась щека.

– Что он хочет? – удивилась подошедшая к ним женщина, очевидно, жена мачо.

– Ничего, – буркнул бывший член банды. – Совсем мужик мозг пропил, где тут догадаться, о чем он болтает? Глюки у наркомана. Дай ему пять тыщ и пошли.

Однако баба отчитала инвалида, обозвала его попрошайкой и лентяем.

Виктору стало обидно, и он заорал в спину удаляющейся паре:

– Армия, лебедь, девяносто четвертый! Ты слышишь? Армия! Лебедь! Девяносто четвертый год! Ты мне заплатишь, чтоб я молчал, попомнишь Витька…

Кутков заржал.

– Прошка голову в плечи втянул и побежал рысью. Видать, конкретно перебздел. Я ваще-то пожалел, что ни фамилии, ни адреса его не знаю. Можно было бы найти его в Интернете, денег за молчание взять.

– Вы умеете пользоваться компьютером? – удивилась я.

– Не особо получается, – признался Кутков. – В приюте есть класс, там можно научиться. Приходит Иван Сергеевич, бесплатно объясняет, куда пальцами тыкать. Меня Галина Владимировна, администратор, туда отправила, сказала: «Освоишь науку, найдешь хорошую работу». И на фига она мне? Я и так супер живу. Но обижать Галю неохота, поперся на занятия. Ни хрена не понял! Но можно Ивана Сергеевича попросить, он сам найдет. Только все равно ведь я одно имя знаю. Не досталось мне бабок. Но теперь я за самую лучшую жизненную историю миллион получу. Так ведь?

Витек поковылял на костылях к подоконнику и начал рыться в кипе газет. Я молча смотрела на него. Алкоголизм начисто убивает мозг. Виктор не способен думать ни о чем, кроме получения денег на выпивку. Бывший член банды не понимает, что он признался в соучастии в убийствах кассирш, а за такие дела срока давности нет.

– Во, отыскалось! – радостно выдохнул мужик и положил на стол кучу бумажек. – Аккуратно вырезал, тут все до единой.

Я взяла один клочок. «Талон участника конкурса «Невероятная история». «Собери пятьдесят штук, отправь нам на короткий номер эсэмэс со словами «Есть история», потом сбрось на адрес «Spletnik.@mrak.ru» свой рассказ и жди решения жюри. Если твоя история окажется самой невероятной, получишь миллион рублей. Мы опубликуем рассказ, ты станешь звездой».

Я посмотрела на пьянчугу.

– Витя, вы написали в редакцию? Сообщили про Прохора?

Собеседник погрозил мне пальцем.

– Че я, дурак? Да и пишу плохо.

– Ни эсэмэс, ни е-мейл вы не отправляли? – настаивала я.

– Чего? – встрепенулся хозяин комнаты. – Этта за фигом? Мобилы у меня нет, денег на счете тоже. Че за е-мейл?

Я решила до конца разобраться в этой истории.

– А как вы сообщили в газету, что намерены отхватить первый приз?

Кутков опять начал ворошить кучу газет, выдернул одну и протянул мне.

– Во, там написано!

Я присмотрелась к листку. «Дорогие наши читатели! Суперновость – мы открываем конкурс! У каждого из вас в жизни непременно есть невероятная история. В следующем выпуске «Сплетника» мы начнем печатать купоны, вам надо собрать пятьдесят штук. Внимание! Талоны будут появляться не каждый день, покупайте «Сплетник» постоянно, только тогда вы сможете получить миллион за свою необыкновенную историю. Внимание! Если вы не соберете все талоны, мы не включим вас в число участников конкурса».

– Я все скопил, – повторил Виктор, – вот они, лежат. Позвонил по телефону, сказал: «Я ваш победитель буду. Мне чего, в редакцию с талонами идти? Где и кому историю докладывать? Расскажу такое, закачаетесь!» А мужик ответил: «Нет, сидите дома, к вам приедет редактор, у нас ваш адрес определился. Ждите». И вы сегодня явились. Вот по этому номеру я беседовал.

Витек перевернул газетенку и ткнул пальцем в самую нижнюю строчку последней полосы. Я увидела цифры и подпись: «Телефон только для рекламодателей». Что ж, теперь все понятно. Человек, ответивший Виктору, небось устал от бесед с идиотами и нашел способ от них избавляться. Фраза «Ждите, к вам приедет редактор, ваш адрес определился» магически действует на таких, как Кутков. Наверное, не он один жаждал привезти талоны и поведать свой рассказ. А вот я должна поблагодарить клерка из отдела рекламы «Сплетника» – благодаря ему Виктор принял меня за давно ожидаемого редактора и сообщил свою невероятную историю ценой в миллион рублей.

Глава 37

– Дарья? – удивилась Лариса, секретарша полковника, увидев меня в приемной. – Кто вам пропуск выписал?

– У меня есть служебное удостоверение, – солгала я, чтобы не выдавать криминалиста Леню, который в отсутствие Раечки, улетевшей в командировку, заказал мне пропуск.

– Да? – поразилась Лариса. – Стойте! Вы куда?

Но я уже пнула дверь в кабинет толстяка, влетела внутрь и громко сказала:

– Можешь приказать задержать меня за хулиганство, но я не уйду отсюда, пока не расскажу, что узнала про похищение Любы и Прохора Ермаковых. Знаю, кто за его спасение деньги требовал.

– Ребята, оставьте нас, – вздохнул Александр Михайлович, и только тогда я увидела, что в комнате за длинным столом сидят несколько мужчин.

Один из них помахал мне рукой.

– Привет, Дашута!

– Здравствуй, Гоша, – вежливо ответила я.

– Григорий, не задерживайтесь, – мигом разозлился полковник.

Подчиненные быстро ушли. Проносясь мимо меня, Гоша шепнул:

– Идешь по следу?

– Ты прав, называя меня злой кармой своего шефа, – не осталась я в долгу. – От госпожи Васильевой не спрятаться.

Уши моего собеседника заполыхали огнем, и он выскочил в коридор.

– Я проводил совещание, – сердито начал полковник, – а ты…

– Прохора не похищали, – перебила я, – историю с выкупом придумал он сам вместе с Маргаритой, чтобы вытянуть у Надежды Васильевны миллион долларов.

Дегтярев откинулся на спинку кресла.

– Докладывай в подробностях.

На следующий день около полудня мы с Александром Михайловичем сидели в гостях у Надежды Васильевны. Пожилая дама, только что узнавшая от полковника про аферу, которую затеяли покойный сын и бывшая невестка, мужественно перенесла удар.

– Я очень любила сына, – тихо произнесла она, когда Дегтярев замолчал, – но у него, как у многих, в подростковом возрасте были проблемы. Хотя, конечно, странно, что Проша себя так вел, у него не было перед глазами дурного примера. Алексей Константинович был честнейшим человеком.

Мне следовало промолчать, но помимо воли я выпалила:

– У вашего супруга возникли неприятности, связанные с присвоением средств, которые государство выделило на строительство стройкомплексов в России.

Дегтярев ткнул меня локтем в бок.

– Алексей Константинович был человеком редкой порядочности, – спокойно повторила вдова, – чего нельзя сказать о его друге Олеге. Когда соответствующие органы стали проявлять к фирме «Спортмас» интерес, Филимонов предложил Алеше взять вину за махинации на себя и «утонуть». Мой супруг решил выручить лучшего друга.

– Надежда Васильевна, – сказал полковник, – никто сейчас не собирается ворошить историю со спортивными комплексами. Мы знаем, что ваш муж спрятался и продолжал получать прибыль. Алексей Константинович не так давно умер, покойника под суд не отдадут. Ваш сын знал об афере, придуманной отцом, и решил погреть руки и отобрать у вас капитал.