– Шеф правда еще не пришел, – скуксился Юра. – И вы первые посетители нашего отделения, никто до вас деньги снять не пытался.

– Чего зря балаболить? – выкрикнул Митяй. И тут же развил бешеную деятельность – выдернул из держателя огнетушитель, а затем с силой ударил им по нежелающему работать агрегату.

Раздался гул, скрежет, монитор заиграл разноцветными огоньками, и полилась песня на неизвестном мне языке, я поняла только имя:

– Микки Маус, Микки, Микки, ньга-ньга, ньма-ньма, Микки Маус, обрда хрмда, Микки, Микки.

– Ну ваще! – попятилась Олеся.

Банкомат умолк, затрясся и оглушительно чихнул. Передняя панель упала на пол, из недр лавиной хлынул поток долларов. Митяй взвизгнул, прыгнул и наступил на банку с неизвестным содержимым. Жестянка лопнула, из нее вылетела струя бордовой жидкости, часть которой попала на деньги. Мужик, не обращая на это внимания, кинулся собирать купюры.

– Не трогайте! – заорал Юра. – Помогите! Спасите! Грабят!

Олеся почему-то заползла под большой стол, а я растерялась. Потом увидела в горе зеленых ассигнаций несколько кредиток, присела на корточки, начала рассматривать купюры. Поняла, что на валюте вместо американских президентов изображен главный герой мультиков Уолта Диснея, и рассмеялась.

– Деньги Микки Мауса! Ну как я сразу не сообразила? Это же сувенирный банкомат из какого-то Диснейленда. Засовываешь кредитку, и он тебе выдает несколько игрушечных купюр вместе с банкой напитка. Юрий, прекратите голосить! Бумажки на полу не имеют ни малейшей ценности. Сын хозяина банка, похоже, не самый опытный финансист, его надули мошенники, которые продали пришедшее в негодность оборудование. Оно стояло в каком-то развлекательном центре то ли в Азии, то ли в Африке, не знаю, где говорят на ньчанском языке. Видите несколько кредиток? Они все работали до середины девяностых. Вашему Вадиму Георгиевичу всучили то, что давным-давно подлежало утилизации.

Я выпрямилась и увидела, что Митяя в помещении нет. Мужичок удрал, набрав полные руки бесполезных ассигнаций, решил, что у него сегодня день невероятного везения, он поймал за хвост синюю, вернее, зеленую птицу удачи. Сумку с ядром Рылькина и моей записной книжкой проходимец бросил, посчитав, что десять тысяч рублей ерунда по сравнению с прорвой американских долларов.

– Хозяйский сын идиот! – в сердцах выпалил Юрий. – Я бы на месте отца отправил его в армию, навоз за лошадьми убирать.

– Лошади давно не состоят на вооружении, – заметила я, поднимая с пола свою кредитку.

– А вот и нет, – возразил Юра. – Лично я служил в конном подразделении, меня туда дед определил, не разрешил после школы в институт поступать. Ну и правильно сделал. А то бы я балбесничал, пил-гулял и стал бы как Вадим. Ну не дурак ли? Купил сувенирный банкомат!

Из-под стола донесся горький плач.

Глава 19

Я заглянула под столешницу, где, скрючившись, сидела Олеся.

– Вылезайте, ничего страшного не произошло. Деньги ненастоящие, Митяй утащил нечто, сродни конфетным фантикам. Вас никто ругать не станет.

– Кровь… – тоненьким голоском канючила Леся. – Там мама лежит… Кровь… Не хочу! Не хочу!

Девушка закрыла лицо руками.

– Что это с ней? – изумился Юра.

– Не знаю, – растерялась я. – Похоже, ваша коллега сильно испугалась.

– Ручка болит, – снова детским голосом пожаловалась Олеся. – Дяденька, помогите, мамочке плохо, скорей, скорей…

Юрий выпучил глаза.

– Она сбрендила?

– Мамочка, мамочка… – шептала девушка, – кровь, кровь… ручке больно… дядя… дядя…

Я выпрямилась.

– Юра, заприте дверь, повесьте табличку «Закрыто по техническим причинам». Хорошо знаете Олесю?

– Нет. Мы работали в разных отделениях, встретились на прошлой неделе, когда нам сказали, что обоих сюда переводят, – ответил парень.

– Где ее телефон? – продолжала я.

– В столе.

– Несите его сюда, – велела я.

Парень метнулся за стеклянную перегородку и быстро приволок трубку.

Я взяла айфон и начала искать в телефонной книжке значок «избранное»

– А чего мне делать? – растерялся клерк.

– Наведите тут порядок. Соберите все с пола и не впускайте никого с улицы, – приказала я.

И обрадовалась, обнаружив только один номер, на который Леся постоянно звонила. Сейчас соединюсь с этой Ариной…

– Привет, солнышко, – раздалось из трубки.

Я посмотрела на табличку, украшавшую стол девушки.

– Здравствуйте. Вы знаете Олесю Травникову?

– Да, это моя младшая сестра. Что случилось? Почему у вас телефон Леси? – перепугалась собеседница.

Я объяснила Арине происходящее.

– Умоляю вас, не вызывайте «Скорую»! – закричала та. – Пожалуйста! Скажите сестре, что являетесь сотрудником полиции, а маму увезли в больницу. Тогда она придет в себя, вылезет из-под стола. Уже бегу к вам. Буду через минут десять, нахожусь совсем рядом, работаю в СПА-салоне на Смоленской площади. Врачи ничем не помогут Лесе, только хуже сделают!

– Не волнуйтесь, поступлю, как просите, – заверила я. И, опустившись на корточки, позвала: – Лесенька!

– Мама… – всхлипнула девушка.

– Ей уже лучше, – фальшиво радостно сообщила я, – твою маму увезли в больницу, она поправится.

Олеся перестала дрожать и захлопала в ладоши.

– Ой, ой, ой! Спасибо! Люблю тебя.

Я не успела ничего сказать. Леся подползла, обняла меня и прижалась ко мне.

– Злой дядя ушел?

– Да-да, – пробормотала я, – навсегда.

Девушка отстранилась.

– А ты кто?

– Полицейский, – сообщила я.

– Хороший?

– Очень.

– Самый-самый лучший?

– Да.

– Дядя Володя! – закричала Травникова и снова повисла у меня на шее.

Я осторожно погладила Олесю по спине.

– Все хорошо.

– Ручка болит, – по-детски захныкала девушка.

– Вылечим, – пообещала я.

– Кровь течет. Вот отсюда, – простонала Олеся, выпутываясь из моих объятий. Задрала левый рукав белой блузки, и я увидела круглый шрам.

– Мамочка выздоровеет? Злой дядя не вернется?

– Его уже схватили, посадили в тюрьму, он никогда тебя не тронет, – заверила я.

– Олесик, солнышко, – послышалось от двери, – я приехала за любимой заинькой.

– Арина! – запищала сотрудница банка и выскочила из-под стола.

Я, кряхтя, тоже выползла наружу. Стоявшая невдалеке крепко сбитая брюнетка в красном платье обнимала Лесю.

– Спасибо вам, – сказала она мне.

– Не за что, – ответила я.

– Рина, пусть дядя полицейский с нами посидит, – заканючила Леся, – я боюсь.

Старшая сестра посмотрела на меня.

– Не сочтите мою просьбу за наглость. Можете побыть тут минут пятнадцать?

– Хорошо, – согласилась я. – Юра, как пройти в комнату отдыха персонала?

– Ее нет. Только кабинет обслуживания вип-клиентов, там есть диван, кресло, – объяснил клерк. – Дверь слева от банкомата.

Мы с Ариной повели Олесю в указанном направлении.

– Могу чай сделать, – услужливо предложил парень, – с конфетами-печеньем.

– Гениальная идея, – восхитилась я, – заваривай.

Оказавшись в небольшом помещении, Арина усадила сестру на диван, затем вытащила из сумки шприц и всадила его в плечо Леси. Причем сделала укол прямо через блузку.

– Так можно занести инфекцию, – неодобрительно заметила я.

Олеся закрыла глаза и свалилась набок. Арина осторожно положила ноги сестры на диван и села в кресло.

– Она проспит около часа и встанет нормальной.

– Что с вашей сестрой? – проявила я праздное любопытство.

Арина схватила кружку, которую Юрий поставил на столик, и быстро ее осушила.

– Наша мама Роза Ильинична работала в обменном пункте кассиршей. Дело было давно, я ходила в пятый класс, а Леся в садик, в старшую группу. Из родственников у нас была только тетка, у той двое детей и тоже мужа не было. Маме никто помочь не мог, поэтому она брала ночные смены, за них больше платили. Не понимаю, когда мамуля спала, днем-то бегала по людям, полы мыла, а с десяти вечера до восьми утра сидела в кассе. Я спокойно оставалась одна дома, а Леська плакала, капризничала. И мамочка часто брала ее с собой. В обменнике стоял диван, сестра на нем спала.