Кутков привез пассажиров в спальный район, Евгений Николаевич велел припарковаться около круглосуточного обменника.

Алексей молча вышел и исчез за дверью. Минут через пять, бросив Вите: «Жди, не глуши мотор», Горелов пошел туда же, неся в руках большую спортивную сумку.

Долго сидеть в одиночестве шоферу не пришлось. Оба мужчины вернулись, старший опять устроился сзади, поставив поклажу рядом с собой, и приказал:

– Назад, на Валовую.

Когда Виктор вернулся к месту, где в полночь встретил Горелова и Алексея, красавчик, не прощаясь, ушел. А Евгений Николаевич сказал:

– Вот тебе пейджер, во вторник в три часа дня сброшу сообщение. Никому не рассказывай, где был. «Ауди» верни на место.

– А деньги? – всполошился Витя.

– При встрече, – пообещал мужик.

И не обманул, во вторник Кутков получил всю сумму. Правда, не в валюте, а в рублях по курсу. И ему пришлось выслушать от Горелова лекцию.

– Не швыряйся деньгами, трать их аккуратно. Будут приятели спрашивать, откуда бабло, отвечай: «Устроился на работу, пересел на фуру». И матери так же скажи.

– Да ей плевать, – усмехнулся Виктор.

– Это хорошо, – протянул Евгений Николаевич. – Хочешь еще столько же получить?

– Да! – обомлел водитель.

– О’кей, – кивнул Горелов, – сообщу на пейджер, когда дело подвернется. Ну, ты все понял?

– Ага, – кивнул Виктор, которому не понадобилось долго размышлять, чтобы сообразить: его пассажиры ограбили обменник.

Чуть больше года троица занималась разбойным промыслом. Сколько бабла добывали старшие товарищи, Кутков не представлял, ему вначале отсыпали десятку, потом подняли ставку до пятнашки. Если разумно использовать получаемые средства, можно было скопить на хорошую машину и даже на квартиру, но Витек просто роскошно жил. Он покупал вкусную еду, устраивал вечеринки, поил соседей по коммуналке, закатил пышные поминки по умершей от алкоголизма матери. Он не думал о завтрашнем дне, радовался сегодняшнему материальному положению, наивно считая, что золотой дождь будет проливаться постоянно.

Кутков не задавался вопросом, что происходит с работниками обменников, и совершенно не опасался ареста. За что его наказывать? Кассу он не берет, просто крутит баранку, никому ничего плохого не делает. Да у него даже штрафов за лихачество нет! Вите тогда слегка перевалило за двадцать, школу он закончил на одни троечки, которые учителя ставили ему исключительно из жалости. И какие примеры он имел перед глазами? Вечно пьяную мать? Соседей по коммуналке, выяснявших отношения кулаками? Кутков был не приучен размышлять о смысле жизни, у него не было желания чего-либо достичь, самореализоваться. Витюше хотелось исключительно денег, чтобы жить красиво. А в его понимании это означало: весело погулять, выпить, найти девчонку и знать, что на завтрашнее веселье бабок опять хватит. О том, что будет послезавтра, он не заморачивался.

В конце апреля, когда Виктор подцепил грипп, Горелов сбросил ему на пейджер: «Завтра, в полночь, на Рязанской улице. «Ауди» возьмешь в Сокольниках».

Витя отбил ответ:

«Шеф, у меня температура сорок».

«Заболел?» – уточнил Евгений Николаевич.

«Ваще подыхаю, – признался парень, – встать не могу».

«Лечись, – посоветовал Горелов, – без тебя обойдемся».

Кутков чуть не зарыдал, поняв, что денег ему не видать, и написал:

«Может, до утра оклемаюсь».

«Нет, – возразил босс, – осложнение на сердце получить можно. В следующий раз с нами поедешь».

На том диалог по пейджеру закончился.

Витя упал в койку и проспал до того момента, как кто-то вошел в его комнату и зажег свет со словами:

– Ты тут?

Кутков сел и увидел… Алексея. Красавец выглядел не лучшим образом – бледный, с синими губами.

– Как ты сюда попал? – ошарашенно спросил хозяин комнаты.

– Дверь в квартиру незапертой была, – пробормотал мачо. – Слышь, помоги…

С Виктора разом слетел сон.

– Че случилось?

Алексей рухнул в кресло.

– Надо машину куда-то деть. Лучше разобрать. У тебя есть ребята, которые этим занимаются и помалкивают?

Кутков вскочил.

– Ага, Юрка. У него свой сервис.

– Далеко он живет? – устало поинтересовался тридцатилетний красавец. И схватил со стола наполовину опорожненную бутылку водки. – Сможешь ему тачку отогнать? Я не способен, сдох.

Витя потянулся за джинсами.

– Юрец живет в этом же подъезде на третьем этаже, ща к нему сбегаю, давай ключи. А че случилось-то?

– Займись колесами, – процедил Алексей. – Если все тип-топ будет, завтра свою пятнашку огребешь. Полотенце дай.

– Зачем? – не понял Виктор.

– В душ хочу, – пояснил неожиданный гость, – грязный весь.

Когда Кутков через полчаса вернулся, Алексей сидел на стуле, завернув нижнюю часть тела в махровую простыню, а бутылка на столе оказалась пустой.

– Так все-таки че случилось? – налетел на него хозяин.

– Сергея полиция взяла, – заплетающимся языком пояснил Алексей. – Сегодня я был за рулем и удрал. Как ехал, не помню.

– Почему тачка разбита? К ней перья, кровь и табличка «Армия красок» прицепились, – недоумевал Витя.

– Сбил я кого-то, он на велике катил, – икнул подельник.

– А перья, перья откуда? – недоумевал Кутков. – И как реклама на железо нанизалась?

Алексей потер лицо ладонями.

– Птица на улице стояла… здоровенная… Я сначала в нее впендюрился, потом в парня на велике, затем в витрину какого-то магазина. Хорошо, что тачка не подвела… Пока у тебя останусь. Я не боюсь, Сергей никого не сдаст, просто ноги… того… Короче, так!

– Кто такой Сергей? – с запозданием осведомился Витек.

Незваный гость взглянул на него осоловевшими от алкоголя глазами.

– Птицу я сшиб, блин, лебедя…

– А че, лебедь по Москве ходил? – заморгал Витек.

Алексей обхватил голову руками.

– Нет, он у дома стоял. Ливень начался, я в поворот вошел, «Ауди» крутануло. Гляжу – лебедь. Хренак его… Чтобы в стену не вмазаться, я руль вывернул… Хренак в велик! Откуда он взялся? Меня в витрину поволокло. Буквы там еще разноцветные, огромные, «Армия красок»… Хренак – стекло в куски. Я думал – все, сдохла тачка. Но она поехала. Фу, удрал… Как реклама на машине повисла, не знаю, наверное, была в витрине и зацепилась. Надо все выкинуть. А Сергей Прохора не сдаст, иначе мать его убьет. Фууу, пронесло…

– Прохор – это кто? – окончательно запутался шофер.

Собеседник скорчил мину.

– Ну ты и дурак. Что о нас знаешь?

Кутков притих. Действительно, какими сведениями о подельниках он владеет? Ни адреса, ни домашние телефоны ему неведомы, их паспортов он не видел. Хотя о боссе кое-что известно. Когда намечалось дело, Горелов сбрасывал на пейджер сообщения, Витя садился в «Ауди» всегда в разных местах. Но тачка находилась в собственности Евгения Николаевича, документы на нее были в полном порядке. И владелец вручил Витьку доверенность, настоящую, с печатью от нотариуса. Вот про Алексея у него ноль информации, ничего, кроме имени, не знает. Красавчик же, оказывается, в курсе, где Виктор живет.

Алексей заржал.

– Привет! Прохор – это я! А Евгения Николаевича на самом деле Сергеем зовут…

И тут парень рассказал о том, как банда грабила обменники. Кутков, перепуганный до дрожи, сообразил: мачо вообще не пьет, бережет свое здоровье и внешний вид, но сейчас решил снять стресс водкой, окосел и выбалтывает то, что никому знать не следует. А незваного гостя несло и несло, Виктору открылась правда.

Глава 35

Зовут красавчика Прохором, и ему не тридцать, а всего двадцать лет, просто темные волосы, смуглая кожа, небритость и плотная фигура визуально прибавляют возраст. Бабы млеют при виде Проши, и если он захочет, любая телка ляжет с ним в постель. У парня богатый отец, который разозлился на сына, ведущего себя, по мнению папаши, неправильно – плохо учился в школе, а теперь балбесничает в институте.

Родитель никогда не отсчитывал отпрыску достаточного количества денег, хоть у самого их море. Всякий раз, когда Прохор просил сумму на карманные расходы, Алексей Константинович сурово осведомлялся: